Отрывок из статьи за 1915 год "Под чужим флагом". Головокружительный троллинг...
<...> Подходя с несколько иной стороны к той же теме, мы поставим вопрос: откуда взялся социал-национализм? Как он рос и вырос? Что дало ему значение и силу? Кто не дал себе ответа на эти вопросы, тот совершенно не понял социал-национализма и, разумеется, тот совершенно неспособен "идейно размежеваться" с ним, хотя бы он клялся и божился, что он готов на "идейное размежевание" с социал-национализмом.
А ответ на этот вопрос может быть только один: социал-национализм вырос из оп­портунизма, и именно этот последний дал ему силу. Как мог "сразу" родиться социал-национализм? Совершенно так же, как "сразу" рождается ребенок, если протекли де­вять месяцев после зачатия. Каждое из многочисленных проявлений оппортунизма в течение всей второй (или вчерашней) эпохи во всех европейских странах были ручейками, которые все вместе "сразу" сли­лись теперь в большую, хотя и очень мелководную — (а в скобках добавить: мутную и грязную) — социал-националистическую реку. Спустя девять месяцев после зачатия плод должен отделиться от матери; спустя много десятилетий после зачатия оппорту­низма его зрелый плод, социал-национализм, должен будет — в более или менее корот­кий (по сравнению с десятилетиями) срок отделиться от современной демократии. Как бы разные добрые люди ни кричали, ни сердились, ни бесновались по поводу мыслей и речей об этом, это неизбежно, ибо это вытекает из всего социального развития совре­менной демократии и из объективной обстановки третьей эпохи.
Но если нет полного соответствия между делением "по оппортунизму" и делением "по социал-национализму", то не доказывает ли это, что между данными явлениями нет существенной связи? Во-первых, не доказывает, как переход отдельных лиц из буржуазии конца XVIII века то на сторону феодалов, то на сторону народа не доказы­вает, что "нет связи" между ростом буржуазии и французской великой революцией 1789 года. Во-вторых, в общем и целом — а речь идет именно об общем и целом — та­кое соответствие есть. Возьмите не одну страну, а ряд стран, например, десять евро­пейских стран: Германию, Англию, Францию, Бельгию, Россию, Италию, Швецию, Швейцарию, Голландию и Болгарию. Некоторым исключением покажутся лишь три подчеркнутые страны; в остальных течения решительных противников оппортунизма породили именно течения, враждебные социал-национализму. Сопоставьте известный "Ежемесячник" и его противников в Германии, "Наше Дело" и его противников в Рос­сии, партию Биссолати и ее противников в Италии; сторонников Грейлиха и Гримма в Швейцарии, Брантинга и Хёглунда в Швеции, Трульстры и Паннекука с Гортером в Голландии; наконец, "общедельцев" и "тесняков" в Болгарии . Общее соответствие старого и нового деления есть факт, а полного соответствия не бывает даже в простейших явлениях природы, как нет полного соот­ветствия между Волгой после впадения Камы и Волгой до ее впадения, или как нет полного сходства между ребенком и родителями. Англия есть кажущееся исключение; на деле в ней были два главных течения до войны, вокруг двух ежедневных газет — вернейший объективный признак массовидности течения: именно, газеты "Ежеднев­ный Гражданин"155 у оппортунистов и "Ежедневный Вестник"156 у противников оппор­тунизма. Обе газеты захлестнула волна национализма; но оппозицию проявили менее /ю сторонников первой и около h сторонников второй. Обычный прием сравнения, когда сопоставляют только "Британскую социалистическую партию" с "Независимой рабочей партией", неправилен, ибо забывают о фактическом блоке этой последней и с фабианцами157, и с "Рабочей партией"158. Исключением, значит, остаются только две страны из 10; но и здесь нет полного исключения, ибо направления не переменились местами, а только волна захлестнула (по причинам настолько понятным, что на них не­чего и останавливаться) почти всех противников оппортунизма. Это доказывает силу волны, бесспорно; но это нисколько не опровергает общеевропейского соответствия старого и нового деления.
Нам говорят: деление "по оппортунизму" устарело; имеет смысл только деление на сторонников международности и сторонников национальной ограниченности. Это в корне неверное мнение. Понятие "сторонник международности" лишено всякого со­держания и всякого смысла, если вы не разовьете его конкретно, и всякий шаг такого конкретного развития будет перечислением признаков враждебности оппортунизму. На практике это будет еще более верно. Сторонник международности, не являющийся са­мым последовательным и решительным противником оппортунизма, есть мираж, не более того. Может быть, отдельные лица такого типа могут искренне считать себя "ме­ждународниками", но о людях судят не по тому, что они о себе думают, а по их поли­тическому поведению: политическое поведение таких "международников", которые не являются последовательными и решительными противниками оппортунизма, всегда будет помощью или поддержкой течения нацио­налистов. С другой стороны, националисты тоже называют себя "международниками" (Каутский, Ленч, Гениш, Вандервельде, Гайндман и др.) и не только называют себя так, но вполне признают международное сближение, соглашение, слияние людей, их образа мыслей. Оппортунисты не против "международности", они только за международное одобрение и международное соглашение оппортунистов. <...>
В.И. Ленин. Полн. соб.соч. Том 26. - С.151-154.
<...> Подходя с несколько иной стороны к той же теме, мы поставим вопрос: откуда взялся социал-национализм? Как он рос и вырос? Что дало ему значение и силу? Кто не дал себе ответа на эти вопросы, тот совершенно не понял социал-национализма и, разумеется, тот совершенно неспособен "идейно размежеваться" с ним, хотя бы он клялся и божился, что он готов на "идейное размежевание" с социал-национализмом.
А ответ на этот вопрос может быть только один: социал-национализм вырос из оп­портунизма, и именно этот последний дал ему силу. Как мог "сразу" родиться социал-национализм? Совершенно так же, как "сразу" рождается ребенок, если протекли де­вять месяцев после зачатия. Каждое из многочисленных проявлений оппортунизма в течение всей второй (или вчерашней) эпохи во всех европейских странах были ручейками, которые все вместе "сразу" сли­лись теперь в большую, хотя и очень мелководную — (а в скобках добавить: мутную и грязную) — социал-националистическую реку. Спустя девять месяцев после зачатия плод должен отделиться от матери; спустя много десятилетий после зачатия оппорту­низма его зрелый плод, социал-национализм, должен будет — в более или менее корот­кий (по сравнению с десятилетиями) срок отделиться от современной демократии. Как бы разные добрые люди ни кричали, ни сердились, ни бесновались по поводу мыслей и речей об этом, это неизбежно, ибо это вытекает из всего социального развития совре­менной демократии и из объективной обстановки третьей эпохи.
Но если нет полного соответствия между делением "по оппортунизму" и делением "по социал-национализму", то не доказывает ли это, что между данными явлениями нет существенной связи? Во-первых, не доказывает, как переход отдельных лиц из буржуазии конца XVIII века то на сторону феодалов, то на сторону народа не доказы­вает, что "нет связи" между ростом буржуазии и французской великой революцией 1789 года. Во-вторых, в общем и целом — а речь идет именно об общем и целом — та­кое соответствие есть. Возьмите не одну страну, а ряд стран, например, десять евро­пейских стран: Германию, Англию, Францию, Бельгию, Россию, Италию, Швецию, Швейцарию, Голландию и Болгарию. Некоторым исключением покажутся лишь три подчеркнутые страны; в остальных течения решительных противников оппортунизма породили именно течения, враждебные социал-национализму. Сопоставьте известный "Ежемесячник" и его противников в Германии, "Наше Дело" и его противников в Рос­сии, партию Биссолати и ее противников в Италии; сторонников Грейлиха и Гримма в Швейцарии, Брантинга и Хёглунда в Швеции, Трульстры и Паннекука с Гортером в Голландии; наконец, "общедельцев" и "тесняков" в Болгарии . Общее соответствие старого и нового деления есть факт, а полного соответствия не бывает даже в простейших явлениях природы, как нет полного соот­ветствия между Волгой после впадения Камы и Волгой до ее впадения, или как нет полного сходства между ребенком и родителями. Англия есть кажущееся исключение; на деле в ней были два главных течения до войны, вокруг двух ежедневных газет — вернейший объективный признак массовидности течения: именно, газеты "Ежеднев­ный Гражданин"155 у оппортунистов и "Ежедневный Вестник"156 у противников оппор­тунизма. Обе газеты захлестнула волна национализма; но оппозицию проявили менее /ю сторонников первой и около h сторонников второй. Обычный прием сравнения, когда сопоставляют только "Британскую социалистическую партию" с "Независимой рабочей партией", неправилен, ибо забывают о фактическом блоке этой последней и с фабианцами157, и с "Рабочей партией"158. Исключением, значит, остаются только две страны из 10; но и здесь нет полного исключения, ибо направления не переменились местами, а только волна захлестнула (по причинам настолько понятным, что на них не­чего и останавливаться) почти всех противников оппортунизма. Это доказывает силу волны, бесспорно; но это нисколько не опровергает общеевропейского соответствия старого и нового деления.
Нам говорят: деление "по оппортунизму" устарело; имеет смысл только деление на сторонников международности и сторонников национальной ограниченности. Это в корне неверное мнение. Понятие "сторонник международности" лишено всякого со­держания и всякого смысла, если вы не разовьете его конкретно, и всякий шаг такого конкретного развития будет перечислением признаков враждебности оппортунизму. На практике это будет еще более верно. Сторонник международности, не являющийся са­мым последовательным и решительным противником оппортунизма, есть мираж, не более того. Может быть, отдельные лица такого типа могут искренне считать себя "ме­ждународниками", но о людях судят не по тому, что они о себе думают, а по их поли­тическому поведению: политическое поведение таких "международников", которые не являются последовательными и решительными противниками оппортунизма, всегда будет помощью или поддержкой течения нацио­налистов. С другой стороны, националисты тоже называют себя "международниками" (Каутский, Ленч, Гениш, Вандервельде, Гайндман и др.) и не только называют себя так, но вполне признают международное сближение, соглашение, слияние людей, их образа мыслей. Оппортунисты не против "международности", они только за международное одобрение и международное соглашение оппортунистов. <...>
В.И. Ленин. Полн. соб.соч. Том 26. - С.151-154.
