Как это делается в России.
(по Бабелю)
Президентские выборы закончились, голоса подсчитаны, победивший премьер смахнул непрошеную слезу и вышел в залу к гостям. Столы были уставлены невиданными яствами. Неожиданно к будущему президенту подошел незнакомый гостям молодой человек, отвел его в сторону и тихо произнес: «Слушайте шеф, я имею вам сказать пару слов. Меня послал Николай Платоныч с Лубянки».
«Ну, хорошо, - ответил премьер, - что это за пара слов?».
«Бандерлоги опять собирают митинг - велел сказать Николай Платоныч».
«Я знал об этом еще позавчера, - ответил премьер. – Дальше».
«А когда будет митинг, вы знаете?».
«Он будет через неделю».
«Шеф, он будет сегодня!».
«Кто сказал тебе это, мальчик?».
«Это сказал Николай Платоныч. Вы знаете Николая Платоныча?».
«Я знаю Николая Платоныча. Дальше».
«Они собрали лигу и сказали речь. Мы, говорят, должны протестовать против диктатуры президента, потому что там, где есть диктатура, там не живет свобода. Сегодня, когда у него гости, мы испортим ему праздник».
«Ну, иди» - ответил премьер.
«Что сказать Николаю Платонычу?».
«Скажи: я знаю за митинг».
Вы меня спросите, как простой советский офицер сделал такую сумасшедшую карьеру, с подполковника до главы государства? Почему он один взошел на вершину мраморной лестницы, а все остальные засохли внизу на холодных ступеньках?
Человек, жаждущий ответа, должен запастись терпением. Хорошо, я вам расскажу, берите мои слова и кладите себе в уши. Об чем думает простой советский военный отправленный в отставку в самом расцвете сил? Он думает об не пыльной работе, об купить иностранный автомобиль, а в выходной день выпить хорошую стопку водки и набить кому-нибудь морду – и больше ничего.
Но этот был не наш случай, наш офицер не простой, а из всесильной организации КГБ. Он еще с детства усвоил девиз ученого-самоучки Мичурина: «Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее – наша задача!».
Исходя из этого принципа, отставной подполковник решительно обратился к своему бывшему учителю со словами: «Возьми меня в свое дело, я хочу прибиться к твоему берегу. Тот берег, к которому я прибьюсь, будет в выигрыше».
Учитель спросил: «Парень, откуда ты пришел, и чем дышишь?».
«Попробуй меня, - ответил ученик, - и перестанем размазывать белую кашу по чистому столу».
Учитель подумал: «Он говорит мало, но говорит смачно. Испытаю его в деле».
И он оказался кругом прав, ученик оправдал его надежды. Их дела резко пошли в гору, и вскоре учитель стал градоначальником Северной столицы, чему в меру своих сил и способностей содействовал пробивной воспитанник, со специфическими навыками от основной специальности.
Скоро сказка сказывается, да не гладко дело складывается. Долго ли коротко, но случилось то, что должно было случиться, - градоначальника не избрали на очередной срок, больше того, над его головой тревожно засветились лучи восходящего громкого уголовного дела. Несчастье уже шлялось под окнами его дома, как пьяница возле дверей винного магазина. И тогда верный ученик показал, чего стоит голубая кровь и неугасающая надежность рыцаря щита и кинжалов. Используя свои связи в среде бывших сослуживцев, он увез учителя из-под самого носа преследователей и спрятал его в укромном местечке на берегу восхитительной реки Сена.
Вы будете смеяться, но поражение учителя, стало победой его ученика. Слух об его доблестном поступке, докатился до ушей самой Первопрестольной столицы и запал в души граждан самого высокого полета. Отважного заступника срочно переправили в Москву, где уже через год он стал приставом госбезопасности вся Руси, а еще через два наследником престола.
Как это делалось в России? Тут все дело в налете. На большом совете было принято решение, - попробовать нового пристава на Генеральном прокуроре, который проявил нездоровый интерес к гешефту главной государственной Семьи. Когда приставу передали это решение, он сказал «да» без колебаний, после чего отправил прокурору письмо такого содержание: «Мосье прокурор, вы взяли себе за моду проявлять излишнее любопытство в том, об чем вас совершенно не просят. Я имею интерес, чтобы вы навсегда оставили привычку тревожить уважаемых граждан без спроссу. В случае отказа вас ждет большое разочарование в вашей личной и семейной жизни. С моим почтением, ваш покорный слуга». Дата. Подпись.
Три письма, одно яснее другого, оставались без ответа. Прокурор не стал скрывать своего раздражения и принялся вопить на всю прокуратуру: «В какой стране мы живем? Почему там, где начинается госбезопасность, заканчивается закон?». Тогда пристав окончательно рассерчал и устроил бестолковому прокурору воспитательную меру: обещанное разочарование в семейной жизни не заставило себя долго ждать, - по телевизору был показан документальный фильм «Трое в постели», где «человек, очень похожий на генерального прокурора» занимается любовью в баньке с двумя аппетитными труженицами постельного ремесла.
На следующий день в служебном помещении пристава появился прокурор с зеленым, как молодой листок, лицом. Едва отдышавшись, он спросил: «Что это будет, коллега?».
«Или ты живешь в своем доме, или переселяешься в казенный. Это же дважды два» - ответил пристав.
«Я вас понял», - соврал прокурор, потому он не совсем, почему ему запрещают соблюдать закон. Но инстинкт самосохранения оказался выше всяких понятий.
Нужны ли тут слова? Был прокурор, и нет прокурора. Работал себе человек, пока не узнал, что закон – понятие довольно зыбкое, а про дышло в университетах не преподавали, может быть, поэтому генеральный прокурор камнем рухнул со своего высокого кресла. Но при этом, у него хватило ума проявить благоразумие, за что получил неограниченную возможность заниматься шалостями с девушками без демонстрации подробностей любопытной общественности.
Осуществив операцию по обезвреживанию несмышленного прокурора, пристав надел парадную форму и явился к президенту с визитом. Он вошел к нему в кабинет, поздоровался и попросил у него должность премьер-министра. Старика хватил легкий удар, но он поднялся. В нем было жизни еще лет на десять. «Слушайте президент, - сказал ему визитер, - если я займу ваше место, я сделаю вас почетным пенсионером со сказочными привилегиями и невиданными гарантиями неприкосновенности. Прокуроры не будут ходить по той улице, на которой живет ваша семья. Я не оставлю в нищете ваших родственников и преумножу их благосостояние. Вашим отпрыскам я выстрою дворцы на Рублевке. Весь бюджет страны будет лежать в нашем несгораемом сейфе, а ключи от него будут у нас с вами. Я пересажаю всех ваших врагов, а друзей сделаю миллиардерами. Когда вы умрете, я похороню вас на центральной аллее Новодевичьего кладбища и поставлю памятник из розового мрамора. И вспомните, президент, вы в молодости тоже не были демократом. Кто состоял кандидатом в члены Политбюро, не будем об этом говорить громко?».
И он добился своего, потому что он страстно любил и страдал. Любил власть и страдал от ее ограниченности. И чудо не заставило себя ждать: ему понадобилось всего четыре года, чтобы из помощника кремлевского завхоза превратиться в главу государства. Целых 8 лет он наслаждался всем, чем могла одаривать своих властителей эта должность: роскошные дворцы, яхты, путешествия по всей стране и за ее пределами, встречи с интересными людьми. Он парил в небесах, покорял морские глубины, рассекал пространство на мотоциклах и автомобилях, рисовал картины и пел с эстрады. Везде его встречали с хлебом солью, воинскими почестями с духовым оркестром и парадом вышколенного караула. От этого он устал и взял 4-х летний отпуск за свой счет. И вот теперь, отдохнувший и помолодевший он возвращался на свое законное место.
На бархатных скатертях праздничного стола находилось все, чем славна кремлевская кухня. Лучшие повара страны колдовали над замысловатыми блюдами. Среди сотен гостей были самые известные личности: политики, режиссеры, артисты, спортсмены, депутаты государственной Думы, министры…
Рядом с виновником торжества сидел молодой ВРИО президента. Они долгие четыре года были неразлучны, как сиамские близнецы, и даже государством управляли вместе, отчего получили названием Тандем. Но если сравнивать этот тандем с поездкой на велосипеде, то функции были строго разграничены: крутили педали оба, а рулил один.
ВРИО президента наклонился к виновнику торжества и заявил: «Вы знаете, что мине сдается? Мине сдается, что за окнами происходит какой-то галдящий беспорядок».
«Брателло, ответил новоизбранный президент, - не отвлекайся, выпивай и закусывай».
Младший тандема, привык беспрекословно поступать так, как ему рекомендовал старший товарищ,, поэтому он выпил виски и закусил аппетитным шматком заливной стерлядки. Но шум доносился все отчетливее, сквозь оконные стекла были видны взвивающиеся в небо белые надувные шары. Гости стали беспокойно переглядываться, взвизгнули женщины. Хозяин был безутешен, только периодически бросал суровый взгляд на помертвевшее лицо городового.
«Мине нарушают праздник, - наконец он не выдержал и закричал, голосом полным отчаяния, - дорогие гости, прошу вас, выпивайте и закусывайте. Пусть вас не волнует этих глупостей…».
И в это время в зале появился тот молодой человек, который приходил в начале вечера. «Шеф, - сказал он, - я имею вам сказать пару слов…».
«Ну, говори, ты всегда имеешь в запасе пару слов…».
«Шеф, - произнес молодой человек, и захихикал, - это прямо смешно, только они развернули транспаранты, как из спецтехники посыпались бойцы и принялись весело метелить митингующих дубинками».
Хозяин усмехнулся и дружески подмигнул порозовевшему городовому. Молодого человека, принесшего добрую весть, усадили за стол и налили полный бокал коньяка. Он выпил, раскраснелся, глаза его заблестели и он предложил: «Господа, если хотите наблюдать что-нибудь интересное из столичной жизни, зайдите на балкон, там есть с чего посмеяться. Недовольные выборами только вышли на площадь, как началось представление. Это зрелище было увлекательней боев без правил!».
При упоминании боев без правил хозяин посуровел лицом, глаза его сузились, и на скулах заходили желваки. Ему невольно вспомнился конфуз, когда в московском спорткомплексе "Олимпийский", он вышел поздравить с победой российского чемпиона по смешанным единоборствам Федора Емельяненко, зрители презрительно его освистали. Глава избирательного штаба, ветхий старичок с блестящей лысиной, вскочил с места и заверещал визгливым голосом: «Айда смотреть, это должно быть так забавно!». Все, в ком квартировала совесть, услыхав этот призыв, покраснели, но хозяин запретил гостям смотреть на облаву и на балкон отправился сам.
К тому времени благородные напитки растекались по всему его телу, и сладкой волной разогревали внутренности и дурманили мозг. Стоя на морозном ветру, он в бинокль любовался открывшейся панорамой, где жестокость с гулким стоном и протяжным криком хозяйничала на площади. Чудовищные призраки в черных, как их души, экипировках, догоняли убегающих в панике людей, щедро отоваривали их дубинками, валили на мостовую и волоком тащили в поджидавшие автобусы… Глядя на это жуткое зрелище, будущий глава государства размышлял: «Каждый человек имеет свой интерес в жизни. Есть люди, умеющие красиво жить, пить белое вино под, нежную форель, нарезанную мелкими ломтиками, переложенными раковыми шейками и паюсной икрой. Наслаждаться филейчиками из дроздов с трюфелями, перепелами по-генуэзски, дупелями, гаршентами, бекасами… А есть вот такие, которые не умеют от жизни получать удовольствие, и поэтому им нравиться страдать. Ну, что ж, как говорится: каждому свое. Еще незабвенный Васисуалий Андреевич Лоханкин философствовал: «Может быть, так надо? Может именно в этом есть великое искупление, очищение, и сермяжная мужицкая правда?».
Может быть, ЭТИ услышали меня, когда собравшимся на предвыборном митинге своих сторонников я призвал жертвовать собою, и даже процитировал Лермонтова: «Умремте ж под Москвой». И вот уже появились желающие».
Он сделал над собой усилие и прогнал грустные мысли. Лицо его просветлело. Ночь прошла, на улице гасли фонари, и в небе просыпалась зимняя заря. Новый президент продрог и вернулся к гостям. А там за окнами начиналась новая история, которую нам еще предстоит читать…
(по Бабелю)
Президентские выборы закончились, голоса подсчитаны, победивший премьер смахнул непрошеную слезу и вышел в залу к гостям. Столы были уставлены невиданными яствами. Неожиданно к будущему президенту подошел незнакомый гостям молодой человек, отвел его в сторону и тихо произнес: «Слушайте шеф, я имею вам сказать пару слов. Меня послал Николай Платоныч с Лубянки».
«Ну, хорошо, - ответил премьер, - что это за пара слов?».
«Бандерлоги опять собирают митинг - велел сказать Николай Платоныч».
«Я знал об этом еще позавчера, - ответил премьер. – Дальше».
«А когда будет митинг, вы знаете?».
«Он будет через неделю».
«Шеф, он будет сегодня!».
«Кто сказал тебе это, мальчик?».
«Это сказал Николай Платоныч. Вы знаете Николая Платоныча?».
«Я знаю Николая Платоныча. Дальше».
«Они собрали лигу и сказали речь. Мы, говорят, должны протестовать против диктатуры президента, потому что там, где есть диктатура, там не живет свобода. Сегодня, когда у него гости, мы испортим ему праздник».
«Ну, иди» - ответил премьер.
«Что сказать Николаю Платонычу?».
«Скажи: я знаю за митинг».
Вы меня спросите, как простой советский офицер сделал такую сумасшедшую карьеру, с подполковника до главы государства? Почему он один взошел на вершину мраморной лестницы, а все остальные засохли внизу на холодных ступеньках?
Человек, жаждущий ответа, должен запастись терпением. Хорошо, я вам расскажу, берите мои слова и кладите себе в уши. Об чем думает простой советский военный отправленный в отставку в самом расцвете сил? Он думает об не пыльной работе, об купить иностранный автомобиль, а в выходной день выпить хорошую стопку водки и набить кому-нибудь морду – и больше ничего.
Но этот был не наш случай, наш офицер не простой, а из всесильной организации КГБ. Он еще с детства усвоил девиз ученого-самоучки Мичурина: «Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее – наша задача!».
Исходя из этого принципа, отставной подполковник решительно обратился к своему бывшему учителю со словами: «Возьми меня в свое дело, я хочу прибиться к твоему берегу. Тот берег, к которому я прибьюсь, будет в выигрыше».
Учитель спросил: «Парень, откуда ты пришел, и чем дышишь?».
«Попробуй меня, - ответил ученик, - и перестанем размазывать белую кашу по чистому столу».
Учитель подумал: «Он говорит мало, но говорит смачно. Испытаю его в деле».
И он оказался кругом прав, ученик оправдал его надежды. Их дела резко пошли в гору, и вскоре учитель стал градоначальником Северной столицы, чему в меру своих сил и способностей содействовал пробивной воспитанник, со специфическими навыками от основной специальности.
Скоро сказка сказывается, да не гладко дело складывается. Долго ли коротко, но случилось то, что должно было случиться, - градоначальника не избрали на очередной срок, больше того, над его головой тревожно засветились лучи восходящего громкого уголовного дела. Несчастье уже шлялось под окнами его дома, как пьяница возле дверей винного магазина. И тогда верный ученик показал, чего стоит голубая кровь и неугасающая надежность рыцаря щита и кинжалов. Используя свои связи в среде бывших сослуживцев, он увез учителя из-под самого носа преследователей и спрятал его в укромном местечке на берегу восхитительной реки Сена.
Вы будете смеяться, но поражение учителя, стало победой его ученика. Слух об его доблестном поступке, докатился до ушей самой Первопрестольной столицы и запал в души граждан самого высокого полета. Отважного заступника срочно переправили в Москву, где уже через год он стал приставом госбезопасности вся Руси, а еще через два наследником престола.
Как это делалось в России? Тут все дело в налете. На большом совете было принято решение, - попробовать нового пристава на Генеральном прокуроре, который проявил нездоровый интерес к гешефту главной государственной Семьи. Когда приставу передали это решение, он сказал «да» без колебаний, после чего отправил прокурору письмо такого содержание: «Мосье прокурор, вы взяли себе за моду проявлять излишнее любопытство в том, об чем вас совершенно не просят. Я имею интерес, чтобы вы навсегда оставили привычку тревожить уважаемых граждан без спроссу. В случае отказа вас ждет большое разочарование в вашей личной и семейной жизни. С моим почтением, ваш покорный слуга». Дата. Подпись.
Три письма, одно яснее другого, оставались без ответа. Прокурор не стал скрывать своего раздражения и принялся вопить на всю прокуратуру: «В какой стране мы живем? Почему там, где начинается госбезопасность, заканчивается закон?». Тогда пристав окончательно рассерчал и устроил бестолковому прокурору воспитательную меру: обещанное разочарование в семейной жизни не заставило себя долго ждать, - по телевизору был показан документальный фильм «Трое в постели», где «человек, очень похожий на генерального прокурора» занимается любовью в баньке с двумя аппетитными труженицами постельного ремесла.
На следующий день в служебном помещении пристава появился прокурор с зеленым, как молодой листок, лицом. Едва отдышавшись, он спросил: «Что это будет, коллега?».
«Или ты живешь в своем доме, или переселяешься в казенный. Это же дважды два» - ответил пристав.
«Я вас понял», - соврал прокурор, потому он не совсем, почему ему запрещают соблюдать закон. Но инстинкт самосохранения оказался выше всяких понятий.
Нужны ли тут слова? Был прокурор, и нет прокурора. Работал себе человек, пока не узнал, что закон – понятие довольно зыбкое, а про дышло в университетах не преподавали, может быть, поэтому генеральный прокурор камнем рухнул со своего высокого кресла. Но при этом, у него хватило ума проявить благоразумие, за что получил неограниченную возможность заниматься шалостями с девушками без демонстрации подробностей любопытной общественности.
Осуществив операцию по обезвреживанию несмышленного прокурора, пристав надел парадную форму и явился к президенту с визитом. Он вошел к нему в кабинет, поздоровался и попросил у него должность премьер-министра. Старика хватил легкий удар, но он поднялся. В нем было жизни еще лет на десять. «Слушайте президент, - сказал ему визитер, - если я займу ваше место, я сделаю вас почетным пенсионером со сказочными привилегиями и невиданными гарантиями неприкосновенности. Прокуроры не будут ходить по той улице, на которой живет ваша семья. Я не оставлю в нищете ваших родственников и преумножу их благосостояние. Вашим отпрыскам я выстрою дворцы на Рублевке. Весь бюджет страны будет лежать в нашем несгораемом сейфе, а ключи от него будут у нас с вами. Я пересажаю всех ваших врагов, а друзей сделаю миллиардерами. Когда вы умрете, я похороню вас на центральной аллее Новодевичьего кладбища и поставлю памятник из розового мрамора. И вспомните, президент, вы в молодости тоже не были демократом. Кто состоял кандидатом в члены Политбюро, не будем об этом говорить громко?».
И он добился своего, потому что он страстно любил и страдал. Любил власть и страдал от ее ограниченности. И чудо не заставило себя ждать: ему понадобилось всего четыре года, чтобы из помощника кремлевского завхоза превратиться в главу государства. Целых 8 лет он наслаждался всем, чем могла одаривать своих властителей эта должность: роскошные дворцы, яхты, путешествия по всей стране и за ее пределами, встречи с интересными людьми. Он парил в небесах, покорял морские глубины, рассекал пространство на мотоциклах и автомобилях, рисовал картины и пел с эстрады. Везде его встречали с хлебом солью, воинскими почестями с духовым оркестром и парадом вышколенного караула. От этого он устал и взял 4-х летний отпуск за свой счет. И вот теперь, отдохнувший и помолодевший он возвращался на свое законное место.
На бархатных скатертях праздничного стола находилось все, чем славна кремлевская кухня. Лучшие повара страны колдовали над замысловатыми блюдами. Среди сотен гостей были самые известные личности: политики, режиссеры, артисты, спортсмены, депутаты государственной Думы, министры…
Рядом с виновником торжества сидел молодой ВРИО президента. Они долгие четыре года были неразлучны, как сиамские близнецы, и даже государством управляли вместе, отчего получили названием Тандем. Но если сравнивать этот тандем с поездкой на велосипеде, то функции были строго разграничены: крутили педали оба, а рулил один.
ВРИО президента наклонился к виновнику торжества и заявил: «Вы знаете, что мине сдается? Мине сдается, что за окнами происходит какой-то галдящий беспорядок».
«Брателло, ответил новоизбранный президент, - не отвлекайся, выпивай и закусывай».
Младший тандема, привык беспрекословно поступать так, как ему рекомендовал старший товарищ,, поэтому он выпил виски и закусил аппетитным шматком заливной стерлядки. Но шум доносился все отчетливее, сквозь оконные стекла были видны взвивающиеся в небо белые надувные шары. Гости стали беспокойно переглядываться, взвизгнули женщины. Хозяин был безутешен, только периодически бросал суровый взгляд на помертвевшее лицо городового.
«Мине нарушают праздник, - наконец он не выдержал и закричал, голосом полным отчаяния, - дорогие гости, прошу вас, выпивайте и закусывайте. Пусть вас не волнует этих глупостей…».
И в это время в зале появился тот молодой человек, который приходил в начале вечера. «Шеф, - сказал он, - я имею вам сказать пару слов…».
«Ну, говори, ты всегда имеешь в запасе пару слов…».
«Шеф, - произнес молодой человек, и захихикал, - это прямо смешно, только они развернули транспаранты, как из спецтехники посыпались бойцы и принялись весело метелить митингующих дубинками».
Хозяин усмехнулся и дружески подмигнул порозовевшему городовому. Молодого человека, принесшего добрую весть, усадили за стол и налили полный бокал коньяка. Он выпил, раскраснелся, глаза его заблестели и он предложил: «Господа, если хотите наблюдать что-нибудь интересное из столичной жизни, зайдите на балкон, там есть с чего посмеяться. Недовольные выборами только вышли на площадь, как началось представление. Это зрелище было увлекательней боев без правил!».
При упоминании боев без правил хозяин посуровел лицом, глаза его сузились, и на скулах заходили желваки. Ему невольно вспомнился конфуз, когда в московском спорткомплексе "Олимпийский", он вышел поздравить с победой российского чемпиона по смешанным единоборствам Федора Емельяненко, зрители презрительно его освистали. Глава избирательного штаба, ветхий старичок с блестящей лысиной, вскочил с места и заверещал визгливым голосом: «Айда смотреть, это должно быть так забавно!». Все, в ком квартировала совесть, услыхав этот призыв, покраснели, но хозяин запретил гостям смотреть на облаву и на балкон отправился сам.
К тому времени благородные напитки растекались по всему его телу, и сладкой волной разогревали внутренности и дурманили мозг. Стоя на морозном ветру, он в бинокль любовался открывшейся панорамой, где жестокость с гулким стоном и протяжным криком хозяйничала на площади. Чудовищные призраки в черных, как их души, экипировках, догоняли убегающих в панике людей, щедро отоваривали их дубинками, валили на мостовую и волоком тащили в поджидавшие автобусы… Глядя на это жуткое зрелище, будущий глава государства размышлял: «Каждый человек имеет свой интерес в жизни. Есть люди, умеющие красиво жить, пить белое вино под, нежную форель, нарезанную мелкими ломтиками, переложенными раковыми шейками и паюсной икрой. Наслаждаться филейчиками из дроздов с трюфелями, перепелами по-генуэзски, дупелями, гаршентами, бекасами… А есть вот такие, которые не умеют от жизни получать удовольствие, и поэтому им нравиться страдать. Ну, что ж, как говорится: каждому свое. Еще незабвенный Васисуалий Андреевич Лоханкин философствовал: «Может быть, так надо? Может именно в этом есть великое искупление, очищение, и сермяжная мужицкая правда?».
Может быть, ЭТИ услышали меня, когда собравшимся на предвыборном митинге своих сторонников я призвал жертвовать собою, и даже процитировал Лермонтова: «Умремте ж под Москвой». И вот уже появились желающие».
Он сделал над собой усилие и прогнал грустные мысли. Лицо его просветлело. Ночь прошла, на улице гасли фонари, и в небе просыпалась зимняя заря. Новый президент продрог и вернулся к гостям. А там за окнами начиналась новая история, которую нам еще предстоит читать…
- тогда мы идем к вам! 