http://www.kazan-center.ru/osnovnye-razdely/14/327/
Раис Сулейманов
9 ноября 2012 года в Москве состоялось в стенах российского парламента заседание секции «Совершенствование законодательства в сфере языковой политики и удовлетворения этнокультурных потребностей народов России» Экспертного совета при Комитете Государственной Думы России по делам национальностей. Основной темой, которая была вынесена на обсуждение, являлась проблема русского языка в национальных республиках России (конкретно – Татарстана, Башкортостана и Бурятии), на которую очень слабо обращают внимание федеральные органы власти. И вот впервые в Москве было принято решение всесторонне обсудить эту ситуацию, которая уже давно является составной частью русского вопроса в национальных регионах страны и дискриминации русского населения. Само событие – редкий случай, когда российские парламентарии не только выслушали общественность из этнических субъектов России, где русским отведена роль нетитульного населения, но и поняли саму проблему.
Председатель Общества русской культуры Казани Михаил Щеглов начал свое выступление с самого объяснения этнолингвистического конфликта – это не противостояние между титульным и нетитульным населением, а конфликт между русскоговорящими жителями и региональной этнократией, пользующейся поддержкой прикормленными ею местными национал-сепаратистами. Суть проблемы заключается в сознательном сокращении часов, выделяемых на русский язык и русскую литературу в школьном расписании, а освободившееся время тратиться на преподавание второго государственного языка (в Татарстане – татарского, в Башкортостане – башкирского, в Бурятии – бурятского). В результате реального двуязычия, которое пытались добиться в национальных регионах, осуществить не удалось на практике, знание нетитульным населением второго государственного языка равно нулю, но при этом это резко ударяет по грамотности в области русского языка, которая на фоне всей России еще более хуже у русскоязычных детей в национальных регионах. В результате если дети за 10 лет обучения в средней школе Москвы или Рязани получают 1200 часов русского языка, то в Татарстане и Башкортостане всего 700 часов. Разница в 500 часов неизбежно накладывается на общей грамотности детей из семей нетитульных национальностей. Эта проблема была заложена еще в 1990-е годы, однако наиболее эта ситуация стала накаленной после введения ЕГЭ в 2007 году, когда родители вынуждены были платить значительно большие суммы для найма репетиторов, чем родители из других регионов, чтобы нивелировать эту разницу в объеме преподавания.
«Поначалу со стороны региональных властей была готовность пойти на диалог, — сообщил Михаил Щеглов, — состоялось в 2011 году встреча русской общественности с премьер-министром Татарстана Ильдаром Халиковым, был составлен протокол, однако зафиксированные в нем постановления были окончательно аннулированы заявлениями главы республики Рустема Минниханова, который объявил существующую языковую практику незыблемой». Русский общественник выступил в поддержку развития татарских национальных школ, о чем неоднократно говорил последние 20 лет, но с одним условием – позволить русским детям изучать русский язык в полном объеме. «20 лет постсоветского периода – достаточный срок, чтобы убедиться, что двуязычие нереально», — резюмировал Щеглов.
Точку зрения башкирской этнократии озвучил представитель Всемирного курултая башкирского народа Фаниль Файзуллин. Свое выступление он начал с обозначения своих титулов: «Я вообще-то академик, доктор философских наук», — попытался показать свою «крутость» участник встречи, тем самым стараясь продемонстрировать, что все остальные несерьезные эксперты, однако это не произвело никакого эффекта на собравшихся, включая депутатов. «В Башкортостане за последние годы закрыто 576 сельских школ, большинство из которых башкирские», — попытался в форме упрека собравшимся бросить Файзуллин, хотя все присутствующие были решительно против «оптимизации» национальных учебных заведений, причем неоднократно в ходе обсуждения это подчеркивали. Видя, что приводимые аргументы больше вызваны заболтать обсуждаемую проблему этнолингвистического конфликта или увести разговор в сторону, он смог только сказать, что введение предмета основ религиозной культуры отнимает часы, выделяемые на преподавание башкирского языка.
Член общественной организации «Образование и русский язык в школах Башкирии» Эльза Тарасова, подчеркнувшая, что сама она — башкирка по национальности, сказала, что национально-региональный компонент на практике в национальных регионах замещает собой федеральный компонент образования. «В школе, где учится мой ребенок, подавляющее большинство родителей выступило за отказ от обязательного изучения башкирского языка, попросив русский язык преподавать в полном объеме, как по всей стране, но чиновники нам запретили это», — заметила мать школьника из Уфы, добавив, что теперь в национальных республиках исчезает право на изучение русского языка. «Как башкирка скажу, что любовь и уважение к башкирскому языку можно привить только добровольно, а не принудительно», — резюмировала Тарасова.
Председатель правления общественной организации «Учителя Республики Бурятии» Геннадий Федик рассказал, что в их регионе ввели со 2 по 9 класс как обязательный предмет бурятский язык в школах для всех детей, однако в результате этого дети не дополучают часы русского языка. «В Конституции Бурятии (ст. 24) четко написано: «Каждый имеет право на пользование родным языком, на свободный выбор языка общения, воспитания, обучения и творчества“, т.е. изучение второго государственного языка может быть по выбору родителей», — сообщил педагог собравшимся, чему позавидовали приехавшие из Татарстана и Башкортостана, поскольку в конституциях этих национальных республик такой нормы нет вообще. Однако Геннадий Федик отнес свои слова к тому, что этот выбор у родителей Бурятии как раз нарушается. «В Улан-Удэ прошло несколько родительских конференций, и тогда в некоторых школах было отменено обязательное обучение бурятскому языку, а русский язык стал преподаваться в полном объеме», — эти слова лидера учителей Бурятии вызвали аплодисменты и восхищение у родителей, приехавших из Казани и Уфы, что весьма удивило Федика. Он поинтересовался мнением собравшихся: в Бурятии хотят перенять опыт Татарстана и Башкортостана по введению поголовного обучения второму государственному языку, стоит ли общественной организации «Учителя Республики Бурятии» поддерживать эту идею. «Вы видите, как мы мучаемся, если не хотите у себя иметь этнолингвистический конфликт, не копируйте опыт республик Поволжья», — посоветовали ему участники заседания.
Руководитель организации «Образование и русский язык в школах Башкирии» Галина Лучкина отметила, что в среде татарской или башкирской общественности бытует стереотипное мнение, что русскоязычные вообще против преподавания национальных языков. Подобное заблуждение сознательно используется местными сепаратистами для разжигания русофобии среди татарского и башкирского населения. Она привела результаты исследования, проведенного членами ее организации в чувашских национальных школах Башкортостана. Выяснилось, что в течение недели в них преподается 3 часа русского языка (вместо 5 положенных часов, как, например, в Москве), 3 часа чувашского языка, 2 часа башкирского языка и 2 часа английского языка. И это все со 2 класса. «Это какие же напряжение и нагрузка испытывают дети?!» — сокрушалась Лучкина. «Мой ребенок спрашивает меня: „Мама, зачем нам башкирский язык?“. У сына в школе учится 700 детей, из которых 30 человек – башкиры, т.е. в большинстве учебных классов нет башкир, однако второй государственный язык изучается принудительно за счет сокращения часов на русский язык», — поведала общественник.
Виктория Можарова, одна из русских родителей Татарстана, рассказала о том, что ее, мать двоих детей, региональные власти уголовно преследуют за то, что она посчитала, что ее детям достаточно знать русский и английский языки. Написав заявление об этом школьному руководству, ее сыновья уделяли больше внимания русскому языку. Однако вскоре на женщину завели уголовное дело, грозясь лишить ее родительских прав якобы за самоуправство. При этом региональные чиновники от образования прямо ей в лицо сказали: «Если тебе чего-то не нравится, уезжай в свою Россию!». Кстати, это не первый случай подобных заявлений национал-чиновников в Татарстане и Башкортостане.
Виталий и Олеся Губеевы из Уфы рассказали о том, что уже начался отток русского населения из Башкортостана именно из-за того, что родители желают своим детям дать полноценное образование, подразумевающееся 1200 часов русского языка, а не те 700, которые дают в школах Башкирии сегодня. Стоит отметить, что такая же ситуация уже есть и в Татарстане: русские, отчаявшись решить проблему этнолингвистического конфликта, уезжают в соседние области. «Федеральный закон об образовании, который так любят ругать татарские и башкирские националисты, предоставляет выбор родителям федерального стандарта образования (их три). Однако в национальных республиках местное законодательство запрещает этот выбор, навязывая всем только один стандарт образования – русский язык может преподаваться только как неродной язык, т.е. для всех абсолютно детей устанавливается стандарт обучения русскому языку как в школах с национальным компонентом», — отметил Виталий Губеев. Его супруга Олеся добавила, что их семья уже планировала переехать из Башкортостана, единственное, что остановило – это слова главы республики Рустема Хамитова, сказавшего на одной из пресс-конференций, что башкирский язык должен изучаться добровольно. Родители надеются, что слова Хамитова будут реализованы на практике, а не останутся пустословием.
Диана Фарсина, один из создателей интернет-сообщества «Русский язык в школах Татарстана», сама татарка по национальности, после долгого обивания порогов в Казани за право ее сына учить русский язык в полном объеме, но не получив такого законного права, уехала на постоянное место жительство в Москву. Она рассказала такой весьма примечательный факт: ее сын пошел в 7 класс обычной московской школы, однако по знанию русского языка он значительно отставал от своих новых сверстников. Оказывается именно из-за сокращения часов на русский язык, когда он учился еще в Татарстане, ребенок не мог пройти весь полный курс русского языка, в результате чего Диане Фарсиной пришлось нанимать дополнительно репетитора, чтобы просто нагнать остальных детей. Ее случай – весьма показательный: городские татары и башкиры также хотят получать полное обучение для своих детей по русскому языку.
Ей вторила Алина Бажитова из Татарстана, тоже татарка: «Мир моего ребенка не ограничивается татарской деревней, нашим детям нужна вся Россия, а с неполным знанием русского языка дети лишаются такой возможности». Женщина отметила, что татарский язык поставили приоритетнее прав российских граждан в Татарстане.
Другой родитель из Казани Владимир Шатруков поведал о том, что сейчас творится в детсадах Татарстана: там тоже ввели обязательное изучение татарскому языку для всех детей с 2-летнего возраста (т.е. с яслей). «У детей еще нет достаточного словарного запаса для общения по русскому языку, а их уже учат говорить по-татарски, введена даже специальная программа „168 обязательных татарских слов“, и если русский ребенок не осваивает ее, детей наказывают», — с огромным отчаянием в словах рассказал отец.
Член организации «Образование и русский язык в школах Башкортостана» Сергей Зайцев затронул тему учебников по истории и географии национальных республик. В одном из таких написано: «Башкортостан – это отдельная страна». «Национально-региональный компонент, похоже, что существует для того, чтобы взращивать себе удобный электорат: из пяти учеников уфимских школ четверо говорят, что они – граждане Башкортостана, а не России. И говорят это спонтанно, как вызубренное».
Выслушав родителей и представителей общественности, депутаты обратились к экспертам, чтобы они прояснили ситуацию. Руководитель Центра этнокультурной стратегии образования Федерального института развития образования Ольга Артеменко объяснила, что проблема заключается в статусности языка. «Язык можно преподавать как государственный и как родной. В зависимости от этого есть разная методика его обучения: родной язык изучают на грамматической основе (синтаксис, пунктуация и т.д.), государственный – на коммуникативной. В Татарстане и Башкортостане татарский и башкирский языки преподают как родные языки, включая и русских детей, в то время как по идее их надо преподавать на коммуникативной основе, что подразумевает упрощенность его усвоения. В то же время русский язык в этих национальных республиках преподают как неродной язык, даже для русских детей. Именно поэтому грамотность по русскому языку столь низкая, что переезжая в соседние регионы, они значительно отстают от своих сверстников. Я уж не говорю о том, что часы на обучение русскому языку даже как неродному сокращены по сравнению со всей страной», — пояснила эксперт.
Руководитель Приволжского центра региональных и этнорелигиозных исследований Российского института стратегических исследований Раис Сулейманов рассказал, что проблема такого отношения к русскому языку является одной из форм дискриминации: «Сознательно создаются условия, чтобы русскоязычное население покидало национальные республики, что неизбежно ведет к их моноэтнизации. Отчаяние родителей такого, что растет общее неприятие к национальным языкам даже у горожан титульных национальностей. Исход русского населения из республик Поволжья неизбежно приведет к уходу оттуда российской государственности». По его мнению, нежелание татарских и башкирских националистов и поддерживающей их региональной этнократии идти на предоставление выбора при изучении языков вызвано исключительно страхом перед тем, что городские татары и башкиры предпочтение отдадут именно русскому языку, чего и бояться власти республик. Поэтому русское население оказывается в роли заложников этнократической системы.
Присутствовавшие члены Комитета по делам национальностей Госдумы России внимательно выслушали и поняли суть проблемы этнолингвистического конфликта в национальных республиках. Заместитель председателя этого Комитета Тамара Плетнева (КПРФ) отметила, что проблема есть и глупо ее отрицать: «Обязательно должен быть выбор. То, что русский язык в загоне – чистая правда, как и правда то, что закрываются сельские школы». Сама она добавила, что внесла предложение вернуть графу национальность в российский паспорт.
Другой заместитель председателя этого Комитета Сергей Сироткин (ЛДПР) согласился, что в результате такой языковой политики выдавливается русскоязычное население из регионов, до сих пор именующих себя государствами в составе России. «Надо упорядочить ситуацию со статусностью языков, а добровольность в их изучении должна быть обязательной», — отметил парламентарий.
Итог встречи подвел руководитель Аппарата Комитета Госдумы по делам национальностей Батал Бигуаа, абхаз по национальности. «Я знаю, что в прессе говорят, что на наш Комитет оказывает давление лобби депутатов от Татарстана и Башкортостана, но я очень надеюсь, что мы не прогнемся ни под какое лобби из Казани и Уфы».
Остается только надеяться, что поправки в новую редакцию федерального закона об образовании, принятие которой вскоре ожидается, будут внесены таким образом, чтобы этнолингвистический конфликт в Татарстане, Башкортостане, Бурятии и в других национальных республиках, где имеется подобная ситуация, навсегда остался в прошлом.
Раис Сулейманов
9 ноября 2012 года в Москве состоялось в стенах российского парламента заседание секции «Совершенствование законодательства в сфере языковой политики и удовлетворения этнокультурных потребностей народов России» Экспертного совета при Комитете Государственной Думы России по делам национальностей. Основной темой, которая была вынесена на обсуждение, являлась проблема русского языка в национальных республиках России (конкретно – Татарстана, Башкортостана и Бурятии), на которую очень слабо обращают внимание федеральные органы власти. И вот впервые в Москве было принято решение всесторонне обсудить эту ситуацию, которая уже давно является составной частью русского вопроса в национальных регионах страны и дискриминации русского населения. Само событие – редкий случай, когда российские парламентарии не только выслушали общественность из этнических субъектов России, где русским отведена роль нетитульного населения, но и поняли саму проблему.
Председатель Общества русской культуры Казани Михаил Щеглов начал свое выступление с самого объяснения этнолингвистического конфликта – это не противостояние между титульным и нетитульным населением, а конфликт между русскоговорящими жителями и региональной этнократией, пользующейся поддержкой прикормленными ею местными национал-сепаратистами. Суть проблемы заключается в сознательном сокращении часов, выделяемых на русский язык и русскую литературу в школьном расписании, а освободившееся время тратиться на преподавание второго государственного языка (в Татарстане – татарского, в Башкортостане – башкирского, в Бурятии – бурятского). В результате реального двуязычия, которое пытались добиться в национальных регионах, осуществить не удалось на практике, знание нетитульным населением второго государственного языка равно нулю, но при этом это резко ударяет по грамотности в области русского языка, которая на фоне всей России еще более хуже у русскоязычных детей в национальных регионах. В результате если дети за 10 лет обучения в средней школе Москвы или Рязани получают 1200 часов русского языка, то в Татарстане и Башкортостане всего 700 часов. Разница в 500 часов неизбежно накладывается на общей грамотности детей из семей нетитульных национальностей. Эта проблема была заложена еще в 1990-е годы, однако наиболее эта ситуация стала накаленной после введения ЕГЭ в 2007 году, когда родители вынуждены были платить значительно большие суммы для найма репетиторов, чем родители из других регионов, чтобы нивелировать эту разницу в объеме преподавания.
«Поначалу со стороны региональных властей была готовность пойти на диалог, — сообщил Михаил Щеглов, — состоялось в 2011 году встреча русской общественности с премьер-министром Татарстана Ильдаром Халиковым, был составлен протокол, однако зафиксированные в нем постановления были окончательно аннулированы заявлениями главы республики Рустема Минниханова, который объявил существующую языковую практику незыблемой». Русский общественник выступил в поддержку развития татарских национальных школ, о чем неоднократно говорил последние 20 лет, но с одним условием – позволить русским детям изучать русский язык в полном объеме. «20 лет постсоветского периода – достаточный срок, чтобы убедиться, что двуязычие нереально», — резюмировал Щеглов.
Точку зрения башкирской этнократии озвучил представитель Всемирного курултая башкирского народа Фаниль Файзуллин. Свое выступление он начал с обозначения своих титулов: «Я вообще-то академик, доктор философских наук», — попытался показать свою «крутость» участник встречи, тем самым стараясь продемонстрировать, что все остальные несерьезные эксперты, однако это не произвело никакого эффекта на собравшихся, включая депутатов. «В Башкортостане за последние годы закрыто 576 сельских школ, большинство из которых башкирские», — попытался в форме упрека собравшимся бросить Файзуллин, хотя все присутствующие были решительно против «оптимизации» национальных учебных заведений, причем неоднократно в ходе обсуждения это подчеркивали. Видя, что приводимые аргументы больше вызваны заболтать обсуждаемую проблему этнолингвистического конфликта или увести разговор в сторону, он смог только сказать, что введение предмета основ религиозной культуры отнимает часы, выделяемые на преподавание башкирского языка.
Член общественной организации «Образование и русский язык в школах Башкирии» Эльза Тарасова, подчеркнувшая, что сама она — башкирка по национальности, сказала, что национально-региональный компонент на практике в национальных регионах замещает собой федеральный компонент образования. «В школе, где учится мой ребенок, подавляющее большинство родителей выступило за отказ от обязательного изучения башкирского языка, попросив русский язык преподавать в полном объеме, как по всей стране, но чиновники нам запретили это», — заметила мать школьника из Уфы, добавив, что теперь в национальных республиках исчезает право на изучение русского языка. «Как башкирка скажу, что любовь и уважение к башкирскому языку можно привить только добровольно, а не принудительно», — резюмировала Тарасова.
Председатель правления общественной организации «Учителя Республики Бурятии» Геннадий Федик рассказал, что в их регионе ввели со 2 по 9 класс как обязательный предмет бурятский язык в школах для всех детей, однако в результате этого дети не дополучают часы русского языка. «В Конституции Бурятии (ст. 24) четко написано: «Каждый имеет право на пользование родным языком, на свободный выбор языка общения, воспитания, обучения и творчества“, т.е. изучение второго государственного языка может быть по выбору родителей», — сообщил педагог собравшимся, чему позавидовали приехавшие из Татарстана и Башкортостана, поскольку в конституциях этих национальных республик такой нормы нет вообще. Однако Геннадий Федик отнес свои слова к тому, что этот выбор у родителей Бурятии как раз нарушается. «В Улан-Удэ прошло несколько родительских конференций, и тогда в некоторых школах было отменено обязательное обучение бурятскому языку, а русский язык стал преподаваться в полном объеме», — эти слова лидера учителей Бурятии вызвали аплодисменты и восхищение у родителей, приехавших из Казани и Уфы, что весьма удивило Федика. Он поинтересовался мнением собравшихся: в Бурятии хотят перенять опыт Татарстана и Башкортостана по введению поголовного обучения второму государственному языку, стоит ли общественной организации «Учителя Республики Бурятии» поддерживать эту идею. «Вы видите, как мы мучаемся, если не хотите у себя иметь этнолингвистический конфликт, не копируйте опыт республик Поволжья», — посоветовали ему участники заседания.
Руководитель организации «Образование и русский язык в школах Башкирии» Галина Лучкина отметила, что в среде татарской или башкирской общественности бытует стереотипное мнение, что русскоязычные вообще против преподавания национальных языков. Подобное заблуждение сознательно используется местными сепаратистами для разжигания русофобии среди татарского и башкирского населения. Она привела результаты исследования, проведенного членами ее организации в чувашских национальных школах Башкортостана. Выяснилось, что в течение недели в них преподается 3 часа русского языка (вместо 5 положенных часов, как, например, в Москве), 3 часа чувашского языка, 2 часа башкирского языка и 2 часа английского языка. И это все со 2 класса. «Это какие же напряжение и нагрузка испытывают дети?!» — сокрушалась Лучкина. «Мой ребенок спрашивает меня: „Мама, зачем нам башкирский язык?“. У сына в школе учится 700 детей, из которых 30 человек – башкиры, т.е. в большинстве учебных классов нет башкир, однако второй государственный язык изучается принудительно за счет сокращения часов на русский язык», — поведала общественник.
Виктория Можарова, одна из русских родителей Татарстана, рассказала о том, что ее, мать двоих детей, региональные власти уголовно преследуют за то, что она посчитала, что ее детям достаточно знать русский и английский языки. Написав заявление об этом школьному руководству, ее сыновья уделяли больше внимания русскому языку. Однако вскоре на женщину завели уголовное дело, грозясь лишить ее родительских прав якобы за самоуправство. При этом региональные чиновники от образования прямо ей в лицо сказали: «Если тебе чего-то не нравится, уезжай в свою Россию!». Кстати, это не первый случай подобных заявлений национал-чиновников в Татарстане и Башкортостане.
Виталий и Олеся Губеевы из Уфы рассказали о том, что уже начался отток русского населения из Башкортостана именно из-за того, что родители желают своим детям дать полноценное образование, подразумевающееся 1200 часов русского языка, а не те 700, которые дают в школах Башкирии сегодня. Стоит отметить, что такая же ситуация уже есть и в Татарстане: русские, отчаявшись решить проблему этнолингвистического конфликта, уезжают в соседние области. «Федеральный закон об образовании, который так любят ругать татарские и башкирские националисты, предоставляет выбор родителям федерального стандарта образования (их три). Однако в национальных республиках местное законодательство запрещает этот выбор, навязывая всем только один стандарт образования – русский язык может преподаваться только как неродной язык, т.е. для всех абсолютно детей устанавливается стандарт обучения русскому языку как в школах с национальным компонентом», — отметил Виталий Губеев. Его супруга Олеся добавила, что их семья уже планировала переехать из Башкортостана, единственное, что остановило – это слова главы республики Рустема Хамитова, сказавшего на одной из пресс-конференций, что башкирский язык должен изучаться добровольно. Родители надеются, что слова Хамитова будут реализованы на практике, а не останутся пустословием.
Диана Фарсина, один из создателей интернет-сообщества «Русский язык в школах Татарстана», сама татарка по национальности, после долгого обивания порогов в Казани за право ее сына учить русский язык в полном объеме, но не получив такого законного права, уехала на постоянное место жительство в Москву. Она рассказала такой весьма примечательный факт: ее сын пошел в 7 класс обычной московской школы, однако по знанию русского языка он значительно отставал от своих новых сверстников. Оказывается именно из-за сокращения часов на русский язык, когда он учился еще в Татарстане, ребенок не мог пройти весь полный курс русского языка, в результате чего Диане Фарсиной пришлось нанимать дополнительно репетитора, чтобы просто нагнать остальных детей. Ее случай – весьма показательный: городские татары и башкиры также хотят получать полное обучение для своих детей по русскому языку.
Ей вторила Алина Бажитова из Татарстана, тоже татарка: «Мир моего ребенка не ограничивается татарской деревней, нашим детям нужна вся Россия, а с неполным знанием русского языка дети лишаются такой возможности». Женщина отметила, что татарский язык поставили приоритетнее прав российских граждан в Татарстане.
Другой родитель из Казани Владимир Шатруков поведал о том, что сейчас творится в детсадах Татарстана: там тоже ввели обязательное изучение татарскому языку для всех детей с 2-летнего возраста (т.е. с яслей). «У детей еще нет достаточного словарного запаса для общения по русскому языку, а их уже учат говорить по-татарски, введена даже специальная программа „168 обязательных татарских слов“, и если русский ребенок не осваивает ее, детей наказывают», — с огромным отчаянием в словах рассказал отец.
Член организации «Образование и русский язык в школах Башкортостана» Сергей Зайцев затронул тему учебников по истории и географии национальных республик. В одном из таких написано: «Башкортостан – это отдельная страна». «Национально-региональный компонент, похоже, что существует для того, чтобы взращивать себе удобный электорат: из пяти учеников уфимских школ четверо говорят, что они – граждане Башкортостана, а не России. И говорят это спонтанно, как вызубренное».
Выслушав родителей и представителей общественности, депутаты обратились к экспертам, чтобы они прояснили ситуацию. Руководитель Центра этнокультурной стратегии образования Федерального института развития образования Ольга Артеменко объяснила, что проблема заключается в статусности языка. «Язык можно преподавать как государственный и как родной. В зависимости от этого есть разная методика его обучения: родной язык изучают на грамматической основе (синтаксис, пунктуация и т.д.), государственный – на коммуникативной. В Татарстане и Башкортостане татарский и башкирский языки преподают как родные языки, включая и русских детей, в то время как по идее их надо преподавать на коммуникативной основе, что подразумевает упрощенность его усвоения. В то же время русский язык в этих национальных республиках преподают как неродной язык, даже для русских детей. Именно поэтому грамотность по русскому языку столь низкая, что переезжая в соседние регионы, они значительно отстают от своих сверстников. Я уж не говорю о том, что часы на обучение русскому языку даже как неродному сокращены по сравнению со всей страной», — пояснила эксперт.
Руководитель Приволжского центра региональных и этнорелигиозных исследований Российского института стратегических исследований Раис Сулейманов рассказал, что проблема такого отношения к русскому языку является одной из форм дискриминации: «Сознательно создаются условия, чтобы русскоязычное население покидало национальные республики, что неизбежно ведет к их моноэтнизации. Отчаяние родителей такого, что растет общее неприятие к национальным языкам даже у горожан титульных национальностей. Исход русского населения из республик Поволжья неизбежно приведет к уходу оттуда российской государственности». По его мнению, нежелание татарских и башкирских националистов и поддерживающей их региональной этнократии идти на предоставление выбора при изучении языков вызвано исключительно страхом перед тем, что городские татары и башкиры предпочтение отдадут именно русскому языку, чего и бояться власти республик. Поэтому русское население оказывается в роли заложников этнократической системы.
Присутствовавшие члены Комитета по делам национальностей Госдумы России внимательно выслушали и поняли суть проблемы этнолингвистического конфликта в национальных республиках. Заместитель председателя этого Комитета Тамара Плетнева (КПРФ) отметила, что проблема есть и глупо ее отрицать: «Обязательно должен быть выбор. То, что русский язык в загоне – чистая правда, как и правда то, что закрываются сельские школы». Сама она добавила, что внесла предложение вернуть графу национальность в российский паспорт.
Другой заместитель председателя этого Комитета Сергей Сироткин (ЛДПР) согласился, что в результате такой языковой политики выдавливается русскоязычное население из регионов, до сих пор именующих себя государствами в составе России. «Надо упорядочить ситуацию со статусностью языков, а добровольность в их изучении должна быть обязательной», — отметил парламентарий.
Итог встречи подвел руководитель Аппарата Комитета Госдумы по делам национальностей Батал Бигуаа, абхаз по национальности. «Я знаю, что в прессе говорят, что на наш Комитет оказывает давление лобби депутатов от Татарстана и Башкортостана, но я очень надеюсь, что мы не прогнемся ни под какое лобби из Казани и Уфы».
Остается только надеяться, что поправки в новую редакцию федерального закона об образовании, принятие которой вскоре ожидается, будут внесены таким образом, чтобы этнолингвистический конфликт в Татарстане, Башкортостане, Бурятии и в других национальных республиках, где имеется подобная ситуация, навсегда остался в прошлом.
